On the blessing of weapons and soldiers: Letter to Patriarch Kirill in Moscow and All Russia

On February 3 2020, the Inter-Council Presence of the Russian Orthodox Church, an advisory body that helps the Russian Hierarchy make decisions, released a draft text of guidelines on blessing weapons and soldiers. The text represented a step forward for the Church, as it bans the blessing of weapons of mass destruction. The Council will be considering the document until at least June 1, 2020. The Orthodox Peace Fellowship sent the following letter as our contribution to the ongoing review process. OPF commends the work of the council, but recommends that the guidelines broaden the ban on weapons and provide more substantive guidance for the pastoral care of soldiers.

-Nicholas Sooy and Jim Forest

Русский перевод ниже Английский Текст

12 April 2020

Your Holiness:

We ask your fatherly blessing!

The discussion regarding the blessing weapons and soldiers that is now happening within the Inter-conciliar body of the Moscow Patriarchate (the draft document “On blessing Orthodox Christians on the performance of their military duties”) is a welcome and necessary exchange of importance not only in Russia but in the Orthodox Church as a whole.

Attached is a document we hope will prove to be a constructive contribution to the current dialogue.

As you will see, we think the praiseworthy decision not to allow the blessing of weapons of mass destruction would be strengthened were it extended to exclude the blessing of any deadly weapon, for all weapons may be used in an indiscriminate or non-defensive way, depending on the hands into which a weapon falls.

We also offer some reflections on the healing work of the Church in its pastoral care of soldiers and others who have been wounded in body or soul by war.

In Christ's peace,

Archpriest Leonid Kishkovsky
Archpriest Andrew Louth
Archpriest Elijah Mueller
Archpriest Patrick Henry Reardon
Archpriest Theodore Van der Voort
Priest Michael Bakker
Priest Hildo Bos
Priest Silviu Bunta
Priest Sergey Trostyanskiy
Priest Steve Tsichlis
Dr. Hanna Bos
Reader James Forest
Reader Nicholas Sooy
Reader Brad Jersak, PhD
Andrew Klager, PhD
Yuli Nazarov, PhD
Tatiana Pantchenko
Richard Pevear
Larissa Volokhonsky

Orthodox Peace Fellowship
Kanisstraat 5
1811 GJ Alkmaar
The Netherlands

www.incommunion.org

* * *

To our brothers and sisters in the Church in Russia:

The fact that we send this letter during the holy season of Lent is timely. At this season of the year, more than at any other time, one senses in the air that something is brewing. Although we experience the same glow of expectation year after year, what awaits us is such a mystery that each year it becomes new: God dies for us under our very eyes. As we prepare for this silencing sight, we have a sense that God has already unleashed the hounds of His love. His mercy is already in close pursuit, as the blessed psalmist says (Psalm 22:6). Therefore we write with this sense of joyful expectation, of being pursued by Christ’s love, of preparing for the sight of God arising from the tomb.

In this time of joyful expectation, we welcome the draft document on the blessing of soldiers, a document currently under discussion within the Moscow Patriarchate. The Church’s guidance on this grave matter is much needed as there is wide variance in this practice today not only in Russia but throughout the Orthodox world. At times practice diverges widely from the canonical bounds the document outlines.

In particular, we are grateful for the distinction between prayer for and blessings of soldiers, and the blessing of weapons. It is so important to note, as the document does, that while the blessing of soldiers is well documented in Orthodox practice, the blessing of any sort of weapon only comes relatively recently, and is a practice borrowed from Latin sources.

We welcome the prescription that indiscriminate and offensive weapons should not be blessed. At the same time we would like to strengthen this aspect of the document and express our reservations with any proposal to draw a border between weapons which can be blessed and those which cannot. We suggest that this prohibition should be extended to all weapons, for all weapons may be used in an indiscriminate or non-defensive way, depending on the hands into which the weapon falls.

It seems to us that any such distinctions between weapons can only obscure the fact that our Tradition has a particular framework or focus. Our history indicates that there is no other framework in which the Church can function but the life of the God-man granted to the Church. The definition of humanity is now a person: Christ.

Like all aspects of our human existence, war has to do with this divine-human life. It is nothing less than a problem of the health of the soul. Consequently, such distinctions as the ones proposed in the draft document amount to a hazardous discarding of the traditional Orthodox framework. Moreover, we are also concerned that taking such a path will inevitably end up looking at war in unrealistic ways, sanitizing it and disguising its reality in abstract ideologies. The realism of our tradition is in danger of being supplanted, and, despite Apostle Paul’s plea to think as Christ thinks (Phil 2:5-8), we perceive a new way of thinking which is not Christ’s and which endangers our faithful.

Given this concern, we welcome the document’s pointing out that, in accordance with the canons, any shedding of blood, including killing in defense of one’s community, is seen as “making one’s hands unclean.” St. Basil the Great, among others, declares that no one who has killed can be ordained to holy orders. Also, anyone ordained cannot do injury to another human being, not even as much as striking them:

“As for a Bishop, or Presbyter, or Deacon that strikes believers for sinning, or unbelievers for wrong-doing, with the idea of making them afraid, we command that he be deposed from office. For the Lord has nowhere taught that. On the contrary, He Himself, when struck, did not strike back; when reviled He did not revile His revilers; when suffering, He did not threaten.” (Apostolic 27; also Apostolic 83; I Ecumenical 7)

The accompanying later interpretation of this canon sets up its framework clearly:

“In teaching His disciples His divine commandments, the Lord used to say, ‘Whatever I say to you my disciples, I say also to all Christians.’ (cf. Mark 13:37) One of His commandments is to turn our left cheek to anyone that strikes our right cheek. (Mt 5:59). If, therefore, this commandment ought to be kept by all Christians, it ought much more to be obeyed by those in holy orders, and especially by bishops, regarding whom divine Paul wrote to Timothy that a bishop ought not to be a striker.” (1 Tim 3:3)

It should also be repeated that, while our Tradition may praise our soldiers’ piety and willingness to serve in the military as a service to their fellow human beings, it nevertheless does not canonize anyone on the basis of military valor. For example, such a saint as Alexander Nevski was placed in the church calendar not for his achievements in battle but because of the ascetic life he later embraced in becoming a monastic.

Also, as the splendid Russian tradition has it, people who die in war and other human atrocities are “passion-bearers” because they resemble Christ in suffering and dying, even more than in living. Rather, as praiseworthy as any service to others is, including military service, our tradition has marked soldiery as somewhat removed from Christian life. For example, Canon 12 of the First Ecumenical Council reads:

“As many as were called by grace, and displayed the first zeal, having cast aside their military girdles, but afterwards returned, like dogs, to their own vomit, so that some spent money and by means of gifts regained their military stations; let these, after they have passed the space of three years as hearers, be for ten years prostrators.”

And our tradition knows that this is so, because to kill, even if it is not murder, leaves a deep wound:

“Our Fathers did not consider murders committed in the course of wars to be classifiable as murders at all, on the score, it seems to me, of allowing a pardon to men fighting in defense of sobriety and piety. Perhaps, though, it might be advisable to refuse them communion for three years, on the ground that they are not clean-handed.” (St. Basil, canon 13)

The culture surrounding us glorifies war. This glorification has produced much suffering not only from physical injuries but also wounds to the mind and soul. Such glorification ends up playing the perverse purpose of holding our soldiers to the impossible standards of the false axiom of a “just war”, and thus of setting them up for even greater suffering and a deep sense of being alone and abandoned, while providing the rest of us, the ones who do not serve in the military, with a false sense of moral superiority, as if our hands were clean.

The Church Fathers, St Basil among them, see war in a different light. The blessed saint knows that killing in war wounds the soldier. In an eschatological light — the light of Christ — soldiers do not need moral expiation, but need to be healed. Of its nature, killing is always a sin, and sin is always self-injuring. Being injured by killing others is not unnatural or evil, but rather the natural consequence of an unnatural act. It is not the suffering that is the problem. On the contrary, hurting is paradoxically part of the healing process itself and a sign of the goodness of one’s soul. Rather the problem is the killing that our soldiers do on behalf of all of us.

Therefore, it is rather indifference to killing — a more or less unintended consequence of the romanticizing of war — that is evil, a grave spiritual-psychological illness indeed. This is the reason for which, in our Tradition, it seemed essential to keep soldiers who have killed or injured others away from Communion for a time, as our canons have it. This is not a punishment for what they have done — their killing under obedience is not murder — but it is an allowance for convalescence of the mind and heart, for time to heal, in order for this hurting itself to mature into Christ’s own health.

We dare to say bluntly what our great ascetics have always known and pointed out: that taking someone else’s life wounds and indeed, in a sense, kills one’s own. Indeed, we do not take our Lord’s words that “all those who take a sword will die by a sword” (Mt 25:62) to mean that anyone who takes a life deserves to die — God forbid! — but rather to indicate that killing always distances us from the one who “is Life” (John 14:6). Our canons and traditional practices show this. Our great ascetics and mystics, such as Sts. Dionysius the Areopagite and Macarius the Great, and our deepest minds, such as Fyodor Dostoevsky, learned from Christ that all people are one and they can do harm to each other only at their own peril.

We also welcome the statement of the document that the purpose of the prayers for soldiers is first and foremost for peace on earth and for the protection of life, whether that be the life of the innocent or the life of those engaged in combat. In agreement, we would like to point out that traditionally those willing to die for their country were actually blessed in such ways as to subvert killing on all sides. Our prayers before war are a desperate cry toward heaven that the wars which human passions set in motion, as the holy apostle James says (James 4), do not come to fruition. Our poor and brave soldiers were blessed not in order to kill their fellow human beings but to return home safely.

We pray that it is appropriate to note here the example of many saints who in various ways challenge us to take the greatest care about what we bless. As an example we offer this story from the life of the great Irish abbot, St Columba of Iona (521-597):

“A certain brother named Molua … came to the saint while he was writing and said to him, ‘I beg you to bless this knife which I am holding.’ The saint, without turning his face from the book which he was writing, extended his holy hand, still holding a pen in it, and blessed the knife with the sign of the cross. But when the brother had departed with the knife thus blessed, the saint asked, ‘What sort of a knife have I blessed for that brother?’ ‘You blessed a knife for killing bulls or oxen,’ answered Diormit, the saint’s faithful cell attendant. The saint then said, ‘I trust in my Lord that the knife I have blessed will never wound men or cattle.’ This word of the holy man received the strongest confirmation that same hour, for the same brother who sought the blessing went beyond the enclosure of the monastery and attempted to kill an ox, but, although he made three strong attempts with all his strength, could not even pierce the skin. When this came to the knowledge of the monks, they melted down the iron of the knife and applied a thin coating of it to all the iron tools used in the monastery. And such was the abiding virtue of the saint’s blessing that these tools could never afterwards inflict a wound on flesh.” (Life of Columba, chapter 30, from the Hagiography of St. Adamnan)

Also, with one voice, our Tradition teaches that weapons do not belong in the Church. Our Fathers prohibit anyone, no matter his or her rank, from entering churches while carrying weapons. The Acts of the Third Ecumenical Council teach us that soldiers wearing their weapons can only be blessed (and only the soldiers, not the weapons) outside of the Church.

As a final note, insofar as this document provides guidelines for the pastoral care of soldiers, we also think it would be useful to counsel and aid soldiers in their reintegration into civilian life, aware that many who return from war bear not only bodily wounds, but grave invisible injuries.

We end this letter on the note on which it started, but in the words of St. Ignatius of Antioch (To the Romans, 7): “Our Love has been crucified. Therefore, we take no pleasure in the food that perishes nor in the pleasures of this life. We desire the bread of God, which is the flesh of Jesus Christ, the one from the seed of David; and for drink we desire his blood, which is imperishable love.” (St. Ignatius of Antioch, Romans 7)

We who have signed these thoughts express our deep gratitude to the authors of the document.

With joy in the crucified and resurrected Lord,

Signers:

Archpriest Leonid Kishkovsky
Archpriest Andrew Louth
Archpriest Elijah Mueller
Archpriest Patrick Henry Reardon
Archpriest Theodore Van der Voort
Priest Michael Bakker
Priest Hildo Bos
Priest Silviu Bunta
Priest Sergey Trostyanskiy
Priest Steve Tsichlis
Dr. Hanna Bos
Reader James Forest
Reader Nicholas Sooy
Brad Jersak, PhD
Andrew Klager, PhD
Yuli Nazarov, PhD
Inga Leonova
Tatiana Pantchenko
Richard Pevear
Larissa Volokhonsky

Orthodox Peace Fellowship
Kanisstraat 5
1811 GJ Alkmaar
The Netherlands

www.incommunion.org

* * *

9 апреля 2020 г.

письмо для отправки Святейшему Патриарху Кириллу

Ваше Святейшество!

Благословите!

Обсуждение проекта документа Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви о благословении оружия и воинов («О благословении православных христиан на исполнение воинского долга»), проходящее в настоящий момент, является своевременным и необходимым процессом, имеющим важное значение не только для Русской, но и для всей Православной Церкви.

Прилагается документ который, как мы надеемся, окажется конструктивным вкладом в текущий диалог.

Как Ваше Святейшество увидит далее, мы считаем, что похвальное решение не допускать благословения оружия массового уничтожения имело бы еще большее воздействие при включении туда недопущения благословения любого смертоносного оружия, ведь любое оружие может быть использовано неизбирательно или не в целях обороны, в зависимости от того, в чьи руки оно попадет.

Также мы предлагаем некоторые размышления о целительной работе Церкви по пастырскому попечению о воинах и прочих лицах, телесно или душевно раненых во время военных действий.

В мире Христовом остаёмся,

Испрашивая Вашего Святейшество святых молитв,

Протопресвитер Леонид Кишковский
Протоиерей Феодор ван дер Ворт ( Theodore Van der Voort)
Протоиерей Андрей Лаут (Andrew Louth)
Протоиерей Илия Мюллер (Elijah Mueller)
Протоиерей Патрик Хенри Рирдон (Patrick Henry Reardon)
Иерей Михаил Баккер (Michael Bakker)
Иерей Хилдо Бос (Hildo Bos)
Иерей Силвиу Бунта (Silviu Bunta)
Иерей Сергий Тростянский
Иерей Стивен Цихлис (Steve Tsichlis)
Чтец Николай Сой (Nicholas Sooy)
Чтец Джеймс Форест (James Forest)
Д-р наук Ханна Бос (Dr. Hanna Bos)
Д-р философии Андрей Клагер (Andrew Klager, PhD)
Д-р Юлий Назаров

Лариса Волохонская
Брэд Джерсак (Brad Jersak)
Татьяна Панченко
Ричард Пивер (Richard Pevear)

Orthodox Peace Fellowship (Православное Братство за Мир в честь Покрова Божией Матери)
Kanisstraat 5
1811 GJ Alkmaar
The Netherlands

www.incommunion.org

* * *

Братьям и сестрам нашим в Русской Православной Церкви

Неслучайно отправляем мы вам это письмо в святые дни Великого Поста. Более чем в другие времена, это время года в воздухе чувствуется некое ожидание. Хотя горение этого ожидания мы ощущаем каждый год, нас ожидает такая великая тайна, что она из года в год делается для нас новым событием – Господь умирает за нас, прямо у нас на глазах. Готовясь стать свидетелями этого события, перед которым смолкает всё, мы чувствуем, что Бог уже спустил с поводка гончих Своей любви. И милость Его уже сопутствует нам, как говорит благословенный псалмопевец (Пс. 22:6). Поэтому и это письмо пишется в состоянии радостного ожидания, сопутствия Христовой любви, в приготовлении к тому, чтобы стать свидетелями Воскресения Господня из гроба.

В этом состоянии радостного ожидания мы приветствуем проект документа о благословении воинов, который сейчас обсуждается в Московском Патриархате. Крайне важно, чтобы Церковь по этому серьезному вопросу давала руководство, так как не только в Русской, но и в других Православных церквах в этой области существуют самые различные практики. Временами практика далеко расходится с описанными в документе Межсоборного присутствия каноническими нормами.

В частности, мы приветствуем разграничение таких понятий как молитва о воинах и их благословение, и благословение оружия. Очень важно отметить – как это и делается в документе – что, хотя практика благословения воинов достаточно хорошо описана в православных письменных источниках, практика благословения любого вида оружия возникла сравнительно недавно, и является заимствованием из латинских источников.

Мы приветствуем предписание об исключении из пастырской практики благословения оружия неизбирательного действия и оружия нападения. В то же самое время мы бы хотели, чтобы данный акцент в документе был усилен, выражая сомнения в отношении любого предложения о проведении границы между теми видами оружия, которые можно благословлять, и теми, которые благословлять нельзя. Мы предлагаем распространить запрет на благословение на все виды оружия, ибо любое оружие может быть использовано либо неизбирательно, либо не в целях обороны, в зависимости от того, в чьи руки оно попадет.

Нам кажется, что любые подобные различия между видами оружия могут лишь внести некую размытость в четкую систему ценностей, которую представляет собой наше Предание. Наша история указывает на то, что не существует иной системы ценностей, в которой могла бы существовать Церковь, кроме жизни Богочеловека, дарованной Церкви. Теперь само понятие гуманности определяется одной личностью: Иисусом Христом.

Как и любой другой аспект нашего существования, война должна рассматриваться в соотношении с этой Богочеловеческой жизнью. Война является проблемой здоровья души – не более и не мене. Следовательно, такое разделение на виды оружия, какое предлагается в проекте документа, представляет собой опасный отход от традиционной системы православных ценностей. Более того, мы также обеспокоены тем, что такой подход неизбежно приведет к нереалистичному взгляду на войну, к ее обелению и к маскировке ее реальности за абстрактными идеологиями. Здесь возникает опасность вытеснения сущности нашего Предания, когда, вопреки призыву апостола Павла иметь «те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» (Фил. 2:5-8), мы можем принять новый образ мышления, который не «Христов» и заключает в себе опасность для наших верующих.

Высказав эти опасения, мы приветствуем тот факт, что в документе отмечается, что, в соответствии с канонами, любое пролитие крови, в том числе и лишение жизни во имя защиты собственной общины, рассматривается как событие, приводящее к «нечистоте рук». Многие святители и, в частности, свт. Василий Великий, говорили о том, что убивший не может быть рукоположен в священный сан. Также священнослужителям в любом сане запрещается причинять физический вред другому человеку, даже просто посредством удара:

«Повелеваем епископа, или пресвитера, или диакона, бьющего верных согрешающих, или неверных обидевших, и чрез сие устрашать желая, извергать от священного чина. Ибо Господь отнюдь нас сему не учил: напротив того Сам быв ударяем, не наносил ударов, укоряем, не укорял взаимно, страдая, не угрожал.» (27 Апостольское правило, см. также ап. 83, 1 Всел. 7)

Позднейший комментарий на это правило четко описывает соответствующую ему систему ценностей:

«Господь и Бог наш, преподавая своим ученикам заповеди, сказал: яже вам глаголю, всем глаголю (Марк. 13, 37). Между божественными заповедями Его есть и такия, которыя повелевают: ударившему в правую щеку подставить и левую (Мф. 5:59). Если же это заповедано всем, то гораздо более должны соблюдать это священные лица [...]. И великий Павел, заповедуя – каков должен быть епископ, между прочим, говорит, что он должен быть не бийца (Тим. 3, 3).

Также необходимо подчеркнуть, что даже если наше Предание и может воспевать благочестие наших воинов и их готовность служить в вооруженных силах как форму служения ближнему, в нем, тем не менее, никто не канонизируется за военную доблесть. Например, святой благоверный князь Александр Невский был внесен в святцы не благодаря своим воинским подвигам, а благодаря подвижнической жизни, которую он избрал, приняв монашеский постриг.

Кроме того, в великолепной русской православной традиции, люди, погибшие на войне или ставшие жертвой человеческой жестокости, канонизируются как «страстотерпцы», потому что они более уподобились Христу в страданиях и смерти, нежели в делах своей жизни. Несмотря на то, что служение другим, в том числе и на военной службе, заслуживает всяческих похвал, наше Предание рассматривает военное служение как явление, несколько удаленное от христианской жизни. Например, Правило 12 І Вселенского Собора гласит:

«Благодатию призванные к исповеданию веры, и первый порыв ревности явившие, и отложившие воинские поясы, но потом, аки псы, на свою блевотину возвратившиеся, так что некоторые и сребро употребляли, и посредством даров достигли восстановления в воинский чин: таковые десять лет да припадают в Церкви, прося прощения, по трилетном времени слушания писаний в притворе.»

Наше Предание знает, что это так, ибо любое убийство, даже неумышленное, оставляет в душе человека глубокую рану.

«Убиение на брани отцы наши не вменяли за убийство, извиняя, как мнится мне, поборников целомудрия и благочестия. Но может быть добро было бы советовати, чтобы они, как имеющие нечистые руки, три года удержалися от приобщения токмо святых таин.» (13-е правило свт. Василия Великого)

Окружающая нас культура прославляет войну. Это прославление привело к огромному страданию, не только от физических ран, но также от психических и духовных. Такое прославление в конце концов служит извращенной цели и помещает наших воинов в рамки недостижимого «идеала» ложной аксиомы «справедливой войны», подвергая их таким образом еще большим страданиям, ведущим к глубокому чувству одиночества и оставленности, и при этом давая остальным из нас – тем, кто не служит в армии – ложное чувство морального превосходства, как будто бы наши руки чисты.

Святые отцы, в том числе святитель Василий Великий, видят войну в ином свете. Блаженные святые знают о том, что лишение другого человека жизни во время войны наносит рану самому воину. В эсхатологическом свете – в свете Христа – воины не нуждаются в нравственном искуплении; они нуждаются в исцелении. По своей природе лишение жизни – всегда грех. А грех всегда наносит рану совершившему его. Более чем естественно, что лишение другого человека жизни приводит ко внутренней травме: она является естественным последствием противоестественного поступка. И проблема в данном случае не в последующем страдании. Напротив, боль (как ни парадоксально) в данном случае входит в процесс исцеления, как знак существенной доброты души. Проблема в том, что лишение жизни, совершаемое воином, совершается от имени всех нас.

Поэтому именно безразличие к лишению жизни – более или менее непреднамеренное последствие романтизации войны – является злом: тяжелой духовно-психологической болезнью. И именно поэтому согласно нашему Преданию важно было в течение определенного срока не допускать воинов, ранивших или убивших кого-либо во время военных действий, к Причастию, как это указано в канонах. Это не наказание за то, что они совершили (лишать жизни во исполнение приказа не является умышленным убийством), а, напротив предоставление времени для выздоровления ума и сердца, времени на лечение, на то, чтобы дать ране исцелиться самой по себе, соединяясь со здравием Самого Христа.

Мы дерзнем прямо высказать то, что изначально было известно нашим великим подвижникам и на чем они заостряли внимание: лишение жизни другого человека наносит ущерб совершившему и даже приводит к его собственному частичному умерщвлению. Мы ни в коем случае не толкуем слова Господа, что «все взявшие меч, мечем погибнут» (Мф. 25:62) в том смысле, что убивший сам достоин смерти (Боже сохрани!), но считаем их указанием на то, что лишение жизни всегда удаляет совершившего от Того, Кто сам есть «Жизнь» (Ин. 14:6). Это знание нашло отражение в канонах и в практике нашего Предания. Христос научил таких великих подвижников и мистиков, как преп. Дионисий Ареопагит и Макарий Великий, а также таких великих мыслителей, как Федор Достоевский, тому, что все люди составляют одно целое, и невозможно нанести вред другому человеку, не пострадав при этом самому.

Мы также приветствуем тот факт, что в документе подчеркивается, что целью молитв о воинах в первую (и главную) очередь является мир на земле и защита жизни, не важно: идет ли речь о невинных или воюющих. Соглашаясь с этим, мы хотели бы подчеркнуть, что традиционно тех, кто готов умереть за родину, в конце концов, благословляли с целью предотвратить убийство с обеих сторон. Наши молитвы перед началом военных действий – это отчаянный вопль к Небесам с мольбой о недопущении войны, которая готова начаться исключительно вследствие человеческой гордыни, по словам апостола Иакова (Иак. 4). Наши бедные храбрые воины получали благословение не на убийство других человеческих существ, а на возвращение домой в целости и сохранности.

Молитвенно надеемся, что здесь окажется уместным привести в пример множество святых, которые различными способами призывают нас с большой осторожностью относиться к тому, что именно благословляется. В качестве примера предлагаем отрывок из жития великого ирландского игумена, преп. Колумбы Ионского (521-597 гг.).

«[...] некий брат по имени Молва [...] приходит к святому, который в то время писал, и говорит ему: «Прошу, освяти меч, который я держу в руке». Тот немного вытянул святую руку с пером и, знаменовав меч, освятил его, будучи обращен лицом в книгу, из которой переписывал. Когда он произнес вышесказанное, и брат с благословленным мечом ушел, святой спрашивает его: «Что за меч я освятил брату?» Диормитий, его благочестивый служитель, ответил: «Ты освятил кинжал для забоя скота». Святой же, со своей стороны, ответил: «Надеюсь, в Господе моем, что меч, который я освятил, не повредит ни человеку, ни скоту». Это вернейшее слово святого тотчас подтвердилось. Ибо этот брат, покинув монастырскую ограду, пытался заколоть быка три раза сильными ударами, однако не смог даже пронзить его шкуру. Узнав об этом на своем опыте, монахи жаром огня расплавили кинжал и, разделив его железо, покрыли им все железные монастырские орудия, чтобы впредь никакое из них не могло ранить плоть в силу пребывающего на нем благословения святого». (Святой Адамнан Ионский «Житие святого Колумбы Ионского», книга 2, глава 30*)

Кроме того, наше Предание безоговорочно утверждает, что оружию не место в Храме. Святые отцы запрещают кому бы то ни было, женщине или мужчине, независимо от сана и положения, входить в храм, имея при себе оружие. Деяния Третьего (Ефесского) Вселенского Собора учат нас, что воинов, носящих оружие (только воинов, не оружие!), можно благословлять не в храме, а только вне его.

В заключение хотелось бы добавить, поскольку проект документа Межсоборного присутствия содержит руководящие принципы пастырского попечения о воинах, что было бы полезно предоставлять тем, кто возвращается с войны, психологическую поддержку и помощь по ресоциализацию в гражданскую жизнь, сознавая, что многие из них страдают не только от телесных, но и от серьезных внутренних ран.

Разрешите закончить наше письмо в том же духе, в котором его начали, немного перефразируя теперь слова Игнатия Богоносца: «Наша Любовь распялась. Нет для нас сладости в пище тленной, ни в удовольствиях этой жизни. Хлеба Божия желаем, хлеба небесного, хлеба жизни, который есть плоть Иисуса Христа, Сына Божия, родившегося от семени Давида. И пития Божия желаем, – крови Его, которая есть любовь нетленная.» (Послание св. Игнатия Богоносца к римлянам, гл. 7)

Нижеподписавшиеся выражают глубокую благодарность авторам проекта документа Межсоборного присутствия.

С радостью о Господе распятом и воскресшем,

Подписали на 9 апреля 2020 г.: